– Тогда блондинка. Она крепкая и спокойная, – предлагал мужчина, останавливаясь и поправляя ее выбившуюся из-под шляпки алую прядь.

– Боюсь, это обманчивое впечатление, – парировала женщина, если судить по моему опыту, – в тихом омуте чего только не водится.

– А сестрички в углу? – уже почти смеясь, спрашивал ювелир, стряхивая снежинки с пушистого воротника.

– Творческие личности, – улыбнулась библиотекарь, – а, значит, вокруг будет вечный хаос, а то ещё сядут сочинять и пропадут. А в моей библиотеке щелкать клювом нельзя. Много приходит любителей халявным манускриптом поживиться.

– На Вас не угодишь, мастер Алла, – вот теперь он точно смеялся, и было что-то этакое в его глазах, от чего замирало и падало куда-то в низ живота сердце.

– Думаю, завтра стоит зайти на факультет, посмотреть оценки, поговорить с преподавателями… – занудным, правильным тоном заговорила Алла Николаевна, а мастер Мур, точнее Лесли, вдруг схватил ее в охапку, закружил… Какой он сильный, оказывается! Потом поставил на скрипучий снег и поцеловал в нос:

– Ты самая удивительная женщина, которую я когда-либо знал! – выдохнул он, прежде чем прижаться к ее губам.

И все поплыло… Качнулось темное небо, закрутились в страстном танце звезды, чуть ярче засияли огромные шары фонарей и тихо зазвенели голые ветви деревьев… Было так хорошо, уютно, сладко, как не было очень давно. И приземление в его объятия тоже оказалось прекрасным. Он крепко сжимал ее плечи, не давая потерять равновесия, и смаковал ее губы, и шептал слова, о которых она успела позабыть.

В себя они пришли, когда уставшая ждать телохранительница кинула им в ноги снежок. Вместе обернулись на нее, смерили тяжелыми, недовольными взглядами, потом чмокнули друг друга в губы и нарочито медленно двинулись к гостинице.

Глава 36

Утром Алла Николаевна порхала. Все казалось ясным и прекрасным. Умывание. Выбор платья. Прическа с новыми шпильками-перьями и кулон с совой, помогающий определять ложь. Несмотря на практичные приготовления к визиту в Академию, хотелось петь, танцевать и делать глупости! О, женщина понимала опасность такого восторженного состояния, но так хотелось продлить его еще хотя бы чуть-чуть.

Когда принесли завтрак, вместе с ним явилась и ехидно ухмыляющаяся госпожа Фиркин.

– Доброе утро, мастер Алла, надеюсь, Вы хорошо спали?

– Спасибо, спала прекрасно, – ответила она сдержанно. Почему-то при виде «кастелянши» веселье угасло само собой.

– Собираетесь в Академию искать помощницу? – телохранительница сделала жест, проверяя еду, но мастеру почудился серебристый порошок на краешке бокала.

– Да. Мастер Мур будет сопровождать меня, – степенно ответила Алла Николаевна, принимаясь за кашу. Пить из бокала она не стала, благо их было два: один для фаты, второй для воды.

– Боюсь, Ваш спутник сегодня не появится, – в голосе «кастелянши» слышалась точно выверенная порция яда. – Лорд Илькар пригласил мастера Мура на бокал вина и сделал ему некое предложение… Увы, между золотом и чувствами, мужчины выбирают золото.

Если бы Алле Николаевне действительно было всего двадцать лет, и в душе бушевали не только эмоции, но и гормоны, она бы расплакалась, заявила, что телохранительница лжет. И по взгляду «кастелянши» было понятно, что она ждет именно такого перепада настроения. Истерики. Крика. Слез на груди женщины, которая все поймет и пожалеет. Действительно, сдержаться и не метнуть в голову самодовольной телохранительницы какой-нибудь тяжёлый предмет стоило Алле Николаевне больших усилий. Но тут она могла поблагодарить особенно противную «замшу» начальника комитета по науке и культуре, которая обожала являться без предупреждения, а потом бродить по залам и задавать каверзные вопросы, выводящие из себя с пол-оборота. Но был и несомненный плюс: лицо держать эта ведьма всех научила в самые сжатые сроки.

– Что ж, если у мастера Мура найдутся другие дела, полагаю, он известит меня запиской, – нарочито легкомысленно сказала она. – Если же нет, мы оба свободные люди и вольны поступать на своё усмотрение, – тут она сделала многозначительную паузу и произнесла так, словно камень уронила: – И запомните: наши отношения не касаются никого.

Такой ответ госпожу Фиркин явно разочаровал, как и то, что мастер не прикоснулась к помеченному порошком бокалу, однако телохранительница тоже умела носить маски.

Закончив завтрак, Алла Николаевна поправила прическу, закрепила шляпку, взяла плащ и отправилась вниз, размышляя, сразу идти в Академию или немного погулять в парке, надеясь на появления ювелира? Принимать решение ей не пришлось: едва она спустилась в холл, двери распахнулись, впуская клубы ледяного пара и мрачного мастера Мура.

– Мастер Алла! – воскликнул он, сразу словно стряхивая с себя тяжелый груз, – я рад, что Вы еще здесь!

– Что-то случилось? – сразу напряглась женщина.

– Лорд Илькар сообщил мне, что Вы уехали, не желая продолжать наши отношения, – взволнованно сообщил ювелир. – Я пришел, чтобы лично убедиться в том, что стал Вам неприятен…

– Какая чушь! – не выдержала Алла Николаевна. – А мне только что сообщили, что Вы не придете, потому что лорд Илькар сделал Вам выгодное торговое предложение!

Они схватили друг друга за руки и замерли глаза в глаза, убеждаясь, что все вчерашнее не было сном. Потом оглянулись, поняли, что стали объектами пристального внимания портье, телохранительницы и еще нескольких людей – не то гостей, не то служащих, и тут же забыли об этом.

Внезапно женщина осознала, что десять минут назад ее мир вдруг утратил все: краски, вкус, цвет, запах, а теперь все вернулось, нахлынув до головокружения и слабости в ногах. Знакомое тепло, запах цитруса и мха, привкус раскаленного железа и ласковый шепот над ухом:

– Моя, никому, никогда…

До поцелуя дело не дошло, но их объятия и так сказали много тем, кто наблюдал. Вежливый кашель прервал эту сцену.

– Уйдем? – спросил мастер Мур, оценивая окружение.

– Уйдем. – согласилась Алла Николаевна, бросив уничижительный взгляд в сторону телохранительницы. Но та никак не среагировала, сохраняя каменное выражение лица.

Они вышли на улицу. По-утреннему серый снег хрустел под сапогами, у крыльца стоял экипаж с нетерпеливыми лошадьми. Кучер поглаживая их морды, шептал что-то успокаивающее. При виде четверки ювелир почему-то смутился:

– Прости, я спешил…

– Ты успел, а это главное, – улыбнулась в ответ Алла Николаевна.

Они дошли до Академии, взяли пропуск у хмурого старичка в форменной тужурке и двинулись к зданию «Синего» факультета. Там царила обычная предпраздничная суета. Кто-то радостно паковал сумки, кто-то шел за преподавателями, упрашивая принять зачет или экзамен. Парочка парней, явно принявших с вечера чего-то крепкого, громко обсуждала, куда пойти «полечить голову».

Оглядевшись, мастер Мур решительно потянул свою спутницу к двери с надписью «Секретариат».

– Тут точно можно узнать все о выпускниках, – пояснил он, – и еще подслушать сплетни.

В маленькой комнатке с одним большим столом скопилась куча народу. Кто-то хотел заверить ведомость, кто-то выставить оценки, кому-то требовалось разрешение на выезд, а кому-то – на въезд. Шум, гам, громкие обсуждения. Незваные гости тихонько прикрыли дверь и примостились в уголке. Мастер Мур уступил Алле Николаевне стул, а сам встал рядом и с каким-то даже удовольствием стал всматриваться в общий бедлам. Постепенно комната затихала. Получив свои бумаги, студенты уходили, а новые не появлялись.

– Что ты сделал? – шепотом поинтересовалась женщина, любуясь своим мужчиной.

– Маленький отвод глаз, – хмыкнул Лесли, – ювелир я или кто?

– Интересные у тебя навыки, – хихикнула, словно девчонка, Алла Николаевна и обрадовалась, когда парень в синей мантии наконец выбил из утомленной женщины зачетку и убрался восвояси.